ШВЕ при ЦМИ.
Лошади - это навсегда

Автор - Варвара Канаева
(источник: из личного аккаунта Варвары на "проза.ру")


4 апреля 1982 года.

Варя и Салам (07.10.1987)
Школа Верховой езды при Центральном Московском ипподроме.

Мне было 12 лет, когда я прошла "теорию" и впервые села на лошадь. Начиналось теоретическое занятие так: "Здесь у нас медпункт. Там-Боткинская больница. А там-Ваганьковское кладбище. Если вы не хотите попасть туда, соблюдайте следующие правила. Далее мы получили памятку с этими правилами, посмотрели, как седлать лошадь, и остались с лошадью один на один.

Памятка.
Пункт о порядке посещения школы. Вход и выход только через пост № 3. В дни, когда не было бегов, мы всегда ходили через круг и через центральный вход. Потом мной был обнаружен вход со стороны Скаковой аллеи, это было ближе к метро "Динамо", и я ходила там. Потом обнаружился выход со стороны метро "Белорусская", но там ходить было неудобно и обычно незачем.
Скаковой сезон продолжался всё лето, и если я ходила через вход №3, там всегда встречался жокей Николай Насибов с конного завода "Восход", который кричал в шутку издалека "Варвара, дай поцелую!". Мне было 13.
Пункт №3, №5, №6. Пробегая по конюшне мимо Охты, я получила копытом по коленке.
Пункт №7. Тогда мы седлали лошадь в деннике, и её сначала надо было поймать. Многие лошади не давались. Поэтому представляю, что было бы, если бы лошадь ушла с седлом без уздечки. Сейчас всё делается на развязках, и уздечка одевается в последнюю очередь.
Пункт №4. Руки в решетку денника не просовывала, но при седловке один раз Хмель укусил меня за попу и порвал трусы. К счастью, я пришла в джинсах, и трусы по дороге домой не потеряла. А другой раз наклонилась я подпругу подтянуть, а тут Трансляция тоже наклонилась и сняла мне со спины зубами кожу с половины спины. Тоже было приятно, следов к счастью не осталось.
В остальном всё актуально.

Мою первую лошадь звали Хвальба.
Когда я зашла к ней в денник с поводом в руках, она тут же повернулась ко мне задом, и, как я ни старалась, оказаться возле морды мне не удалось. Конюх, видя мои мучения, пришёл на помощь. Потом был шаг в манеже, наполненном гомоном воробьёв. Ощущения непередаваемые! Тёплая, живая, огромная лошадь! И потом, стоило только закрыть глаза, казалось, что ты ещё там...

После Хвальбы последовали Привилегия, Сугубая, Диспозиция - очень спокойные, в основном их определяли "на шаг" в силу почтенного возраста (Сугубой на тот момент было 20 лет, Диспозиции 18). Следующим был Уникум. Он важно растянулся посередине манежа, и сдвинуть его с места без посторонней помощи не было никакой возможности. На шестой раз произошла моя историческая встреча с Охтой.

Варя на Охте

В те времена в ШВЕ существовала очередь "на шаг" и "на рысь". Я была в конце первой в силу того, что "на рысь" можно было тем, кто уже несколько (кажется 10) раз отзанимался "шагом". Роста я тогда была небольшого, весила ещё меньше и оказалась очень подходящим кандидатом на Охту. Тренер выйдя и взглянув на очередь, взяла меня за руку и сказала: "Пойдём со мной". Охта! Я ушла, провожаемая сочуственными взглядами и комментариями: "Вчера с Охты ии-уу, ии-уу.." Кобыла была хронически хромой и почти всегда шагала. Поэтому ей всегда было весело. Энергия должна находить выход! А так как шагают-то начинающие, с Охты сыпались почти ежедневно.
"С земли" кобыла оказалась очень доброй. Она заинтересованно искала в карманах сахарок. Час "сверху" оказался очень долгим. Периодически она играла, я повисала на ней где-то сбоку, выслушивала от тренера: "На Охте, падать не надо!", забиралась обратно, и мы продолжали занятия. Упасть так и не удалось. Дальше Охта мне доставалась с завидным постоянством. Потом я сама стала просить, чтобы мне дали именно Охту, и попав в постоянную группу, я ездила именно на ней. И именно с неё я так ни разу и не упала. Через два года нам пришлось расстаться - её увезли в какое-то лесничество. Ходили слухи, что на ней ездит сын лесника, и она его всё время сбрасывает..


Варя на Алпане
Когда-то, в детстве, у меня тоже был дневник. Был он посвящен ШВЕ.
Дата -26.02.1985.
В ШВЕ зимой группы обычно на улице не занимались. Туда попадали счастливчики, давно и хорошо ездящие, и если у тренера было настроение туда вообще выходить. И вот собирается наша группа в 16.30 , сидим и мечтаем: "Когда же мы на улицу пойдём?". Двое наших - а мы пойдём, у Ирины Юрьевны спросим! Приходят, и говорят, что она разрешила, если все одетые будут.
Гм..я в пальто. Подхожу и спрашиваю: Можно так поехать?". Разрешила. А что об этом подумает лошадь, я не подумала. Сначала мне достался Увлечённый, а потом оказалось, что на Алпана посадить некого. Пошла седлать Алпана. Мы все поседлались, вышли на манеж. "Все готовы?"-"Пошли". Только вышли, ещё до плаца не дошли, у лошадей тут же случился приступ неконтролируемого восторга. Алпан прыгать начал, а только вышли на плац, сразу поскакал галопом. И играл, и храпел. Бешмет вокруг носился то карьером, то прибавленным галопом в середине. Сверху Валя. Ирина Юрьевна ей кричит "Валя,не носись, Валя, мне это уже надоело!". А она слышала, только когда мимо пролетала, а так, говорит,т олько ветер в ушах свистел. Алпан рысью в общей сложности прошел полкруга, остальное-галопом. Он шёл галопом по стенке, иногда у него голова оставалась в смене, а сам он шёл боком, да ещё задом бил. Периодически вылетал в середину и носился там. Носились все.
И тут Указ... Летит... На шее висит Наташка и визжит: "Указик, миленький, остановись, держите меня!" Потом она упала, а он дальше полетел. Мы его загнали в угол, и хоть не сразу, но поймали. И тут Ирина Юрьевна сделала вывод: "Всё, пошли в манеж, рано вам ещё на улицу!"

Варя на Басне
Вот ещё одна моя любимица из ШВЕ - Басня. Пришла в ШВЕ году в 1988, и была там до распада Школы. Из-за того, что в нашей группе в основном ездили люди более старшего возраста, молодые лошади в основном доставались мне. То ли меня не жалко было, то ли я отличалась некоторой безбашенностью. Так однажды я получила билетик с кличкой "Варя", потом зачёркнуто, исправлено на кличку лошади - Басня. Так и ездила на ней. У неё обнаружились проблемы с ногами (ревматизм?), я таскала её в лазарет и из лазарета, шагала с ней, мы ей давали какие-то порошки и таблетки, и потом она постепенно восстановилась. Я любила на ней ездить без седла, мне это разрешалось на последний час, когда её надо было ставить после занятия, и следующей смены не было. Слезала с волосатыми штанами и страшно гордилась тем, что из них растёт рыжая щетина.

Как нас учили ездить.

8 апреля 1983 года, через год после прохождения "Теории" и года езды в прокате меня записала в постоянную группу Наталья Ивановна. Нас, надоедливых детей, было много, поэтому с нами особо не церемонились. 8 занятий мы шагали. Потом тренер ушла в отпуск. Вдруг нам сказали: "Повод, рысью марш!" и все лошади начали беситься. Кроме моей. Это был Арслан, конь в возрасте, и без седла и "за так" рысью не бегал. Его обозвали Арслан-неходячка и подогнали бичом. После этого он рысил.
На следующее занятие мне досталась Этикетка. Без седла. Выдавая эту лошадь, тренер сказала: "Не справишься, будешь шагать!". Перед третьей рысью (а после второй рыси бывает галоп, и лошади проката это прекрасно знают и бегать не хотят) Этикетка у меня выскочила в середину, стала беситься и в смену вставать не хотела. Тут меня увидели. "На Этикетке, я тебя предупреждала!" Ага. Сразу стало всё хорошо и лошадь пошла рысью.
Потом была Ассоль. У тренера было хорошее настроение, и мы рысили без стремян строевой рысью. Потом она сказала: "Что-то вы совсем заскучали. Строевая рысь! Бросили повод! Руки в стороны! Облегчайтесь!" Кто начинал ехать учебной рысью, отправлялся в середину шагать.
Была у нас лошадка - Нежная. И кожа у неё была очень тонкая, и она постоянно сбивала спину. Сейчас я даже не знаю, что это такое, у нас такого ни разу не было. А тут - дыра сантиметров 10 и ещё проплешины. Почему её не сняли с работы? Она ходила без седла. При этом до спины даже не давала дотронуться. И вот эта кОня досталась мне. Только я её вывела на манеж, тренер сказала, что я не уеду на ней без седла, и поменяла на Этикетку.
Нежная слева садиться не давалась, и девчонку сажали справа. При езде повод надо было перекидывать на здоровую сторону. Девчонка упала три раза, Нежная свечила и козлила.
Очередное занятие. Я на Алпане. Едем рысью. Наталья Ивановна: "Хотите, я вам фокус покажу? Алпан направо назад". Я последняя. Надо выйти из смены и проехать рысью против неё. Алпан замедлял рысь и останавливался. Тренер: "Видишь, он работать не хочет!" Такая же участь настигла и всех остальных. Все были не лучше. Она: "Что, бензин кончился?"

Опять Арслан. На одной половине плаца ездит взрослая смена. На второй - мы с Арсланом. Опять без седла. Нам никто не мешает, мы никому не мешаем. Так и рысили себе тихо-спокойно (а по-другому у нас с ним и не получалось), заходили в уголочки, а Тренер с помощницей в это время обсуждали тему, почему он меня катает. И то верно, такая лошадь. Слабого посадишь - не справится, сильный - заездит, много требовать будет. И почему он её катает?

Автор стихов и иллюстрации Варвара Канаева

А еще был случай, в манеже. Сектора манежа разделены сеткой.
Иногда, если у какой-то группы перерыв, её собирали в центре манежа и ездили на бОльшей площади. И вот висит эта сетка посередине. И тут мы с Арсиком. Я пытаюсь объехать сетку с одной стороны, он хочет с другой. И в результате получилось ни то, ни другое - он прямо перед сеткой встал как вкопанный. "Смена сто-оой! Все ждём Арслана!" Рысь у нас получилась очень далеко от стенки, почти в середине. "Арслан, ближе к стенке, Арслан, ближе к стенке... "О, сколько чудных ругательств я узнала! (Из серии "нуу, милая моя...)

Тогда для нас всё это было счастьем. Альтернативы не было. Счастьем было пошагать, счастье - когда разрешали помочь в конюшне. Даже просто посмотреть, как другие занимаются. Сейчас вспоминаешь - даааа... Войлочные потники, повод, прицепленный к недоуздку, краской кличка на недоуздке и на седле. Не всегда здоровые лошади, как правило, списанные из спорта или с бегов. Но об этом времени сохранились самые лучшие воспоминания. Только всё это было давно... Кажется, что в прошлой жизни. Но всё равно это были Лошади.

Память достаёт воспоминания беспорядочно и непредсказуемо. Вот, например, Маэстро.
Конь из ШВЕ. Появился в ШВЕ жеребцом, лет двух. Лопоухий, масти красно-серой. Ну как обычно, подрос, начал баловаться. Ирина Юрьевна как-то после занятий попросила его в лазарет отвести, на кастрацию. А он шел-шел по территории ипподрома, а на пороге лазарета остановился и задумался. Что-то не очень ему туда хотелось. Оттуда он вернулся довольно быстро, с подвязанным хвостом, включился в работу, стал поспокойнее, но всё равно иногда баловался. Как-то раз сбросил всадника, носился-носился, потом сам упал, офигел, вскочил и дал себя поймать. На этот случай Ольга Ивановна, из совета обществености, которая в нашей группе ездила, написала даже стих:
Наш Маэстро отличился,
Лихо сбросил седока.
Тот за шею уцепился,
А ногами за бока.
Но Маэстро исхитрился,
Всё же бедного стряхнул,
А потом и сам свалился,
Видно здорово струхнул.
Семь денёчков пролетели
И, традиции храня,
Мы слоёный тортик съели,
Лошадь вредную кляня.

В ШВЕ я пришла, когда училась в 6 классе. В 7-ом моя любовь к лошадям приобрела немыслимые размеры, и тогда я стала собирать все, что связано с лошадьми. Впрочем, как и все остальные. В то время ничего особо не было. Иногда появлялись книжки про лошадей, наборы открыток. А в основном все тщательно собиралось и вырезалось из газет и журналов. Зайдя в гости к любому коннику, можно было с уверенностью сказать: "А хочешь, я угадаю? У тебя есть альбом(тетрадь) с лошадьми! "У меня это гордо называлось «Тетрадь по коневодству и конному спорту». Мы с подружкой даже занимались делом не очень хорошим ради этого. В те времена по городу, на автобусных остановках и просто на улицах вывешивали газеты. Просто приклеивали на стенд, чтобы граждане могли их читать. Мы планомерно обходили стенд за стендом, и когда находили что-то про лошадей, делали вид, что увлеченно читаем, а сами незаметно лезвием бритвы подпиливали газетку, вырезали требуемое и уносили с собой. Вся пресса дома и в гостях тоже тщательно проверялась. По возрасту мы обязаны были читать пионерскую правду, потом комсомольскую. Родители в обязаловку читали "Правду". И даже там находилось искомое. А теперь, в изобилии всего, все это оказалось раритетом. Где-то у бабушки - дедушки я нашла даже вырезки 1956 года.
Дальше шли умные мысли известных конников. В эту тетрадь вошла даже тема, переписанная из учебника зоологии. И еще 96 страниц всего-всего.

Где-то в начале осени я решилась поехать в ШВЕ одна, без подружек. Мне досталась вороная Закала. Как надо мной прикалывалась сестра.
- На ком ездила?
- На Закале.
- За..кто? ЗаКала?
А мне до сих пор это имя кажется очень милым, как и сама лошадь. И нисколько не казались странными обращения, уже ставшие анекдотами: "Девушка на Панели" и "Девочка на Мальчике". Перлы тренеров тоже передавались из уст в уста, например, команда Розы Георгиевны Никитиной: »Смена! Рысью шагом марш!». Или от Анатолия Ивановича Певцова: »Езда врозь! Что вы там в углу собрались, как мухи на…..(следует пауза)….цветочек!»
А фольклор ШВЕ! На каждом столбе от метро до ипподрома, на стенах самой ШВЕ все было исписано кличками любимых лошадей и стихами. В 1982 году все столбы до метро "Беговая" были исписаны: Флюгер-Хвальба, Флюгер-Хвальба, и так до самого метро. А на стенах самой ШВЕ процветало настенное творчество. Вот,к примеру:
Самый лучший в мире зверь-
Вороной мой мерин Хмель.

Там, где Украдка не пройдёт
И где Закала не промчится
Состав на пузе проползёт
И ничего с ним не случится.

Знайте, взрослые и дети
Хуже Блеска нет на свете
Ведь на нём без лишних слов
Час отъездил-и готов! (видимо конь был не в настроении )

Знайте, взрослые и дети
Лучше Блеска нет на свете.... (вместо этой клички каждый мог вставить свою..) **

Эй, ребята, что за споры?
Не заглядывая вдаль,
Не деритесь так упорно,
Нету лучше, чем Медаль.


Варя на Белочке
ШВЕ была в моей жизни когда я училась, заканчивала школу, поступала на работу. И что бы ни происходило в жизни, я всегда знала, что есть место, где есть волосатое счастье с копытами, друзья, тоже волосатые, в сене и в опилках, и неважно было, сколько им лет, 12 или 70. Тут не чувствовалась разница. Это были люди, с которыми можно обсуждать бесконечно лошадей и не только, тут тебя могли обозвать «трубка клистирная», потому что ты учишься в медицинском, тебя запросто могли уволочь к себе домой и накормить, или вы идете домой совсем другой дорогой просто так, например, пешком от метро «Динамо» до метро «Сокол», тут вы могли получить очень своевременный совет или помощь. И да, так или иначе, несколько человек «оттуда» до сих пор присутствуют в моей жизни. 30 лет прошло? Когда??

В моей жизни часто присутствует мистика. Если я ухожу откуда-то, то потом эта организация перестает существовать, должность, на которой я работала, сокращают. Ничего личного.
ШВЕ я перестала посещать в 1991-1992г. В 1993 году в манеже ШВЕ была уже совсем другая организация. Поголовье лошадей было распродано. Несколько поколений москвичей оставили тут часть своего сердца. И как недавно в группе ШВЕ в фейсбуке была подписана фотография старого манежа ШВЕ - дверь в детство закрыта навсегда.

Перейти в начало страницы

На главную страницу сайта

В раздел "Рассказы"


ПОДЕЛИТЬСЯ:      

Общее количество просмотров: 54