Статьи
Наш исход с ипподрома Нашей Школе уже более сорока лет. И до недавнего времени она существовала на территории Центрального Московского Ипподрома.Она специально была там создана для широкого круга людей, которые не имеют возможности профессионально заниматься спортом, но, тем не менее, любят лошадей всей душой. Многое ей пришлось пережить за это время: и смену власти на ипподроме, и кризис 90-х годов, когда были перебои с кормами, когда почти все тренера ушли, когда распродали почти все поголовье (это около 80 голов!). В те годы Школа потеряла свой манеж, оказалась вдруг нерентабельной, ненужной, заброшенной. Она смогла выжить лишь благодаря горстке энтузиастов. И хоть лошадям пришлось переселиться из огромной конюшни с манежем в старое, полусгнившее здание, но она смогла выжить и продолжить свою работу. И жизнь ее поддерживали люди, которые приходили заниматься в эту школу. Затем наступила "оттепель". Школа вновь стала нужна ипподрому. Ей вернули прежний статус, лошадей переселили в новую, недавно отстроенную конюшню, но манеж уже не вернули, и не вернут никогда. Этот манеж оказался слишком лакомым куском, чтобы стать доступным для простых смертных. Но Школа жила, жила и радовала людей, приходивших в нее заниматься. Так продолжалось еще несколько лет. Но вот, в прошлом году вновь сменилось руководство на ипподроме. И тогда новым руководством было решено Школу ликвидировать окончательно. "Ипподром для скачек и бегов. И больше не для чего. Вы здесь не нужны!" - так сказали нам в администрации ипподрома. С этого момента для Школы начались самые тяжелые времена. Люди, в руках которых была власть, всерьёз взялись за дело. И дело своё они знали хорошо. Наступал сезон скачек. Со всей страны везли чистокровных скакунов. Их надо было где-то размещать. Вариант нашелся незамедлительно - конюшня Школы! Вскоре мы увидели приказ о том, что в кратчайшие сроки должны освободить конюшню для приехавших на скачки. "А нас куда?" - возник естественный вопрос, т. к. все другие конюшни были заняты. И нам показали то место, куда мы должны были срочно перевести лошадей. Ангар! Ангар, в котором содержалась техника, обслуживающая ипподром! Огромные дыры в стенах, протекающая крыша, отсутствие света, воды, отопления - вот куда попросили переехать Школу! Нанятая бригада рабочих с Украины за неделю сделала лошадям "денники". Из своих просторных (3х3 м) жилищ лошадкам предстояло переехать в стойла размером 2,5х1м! Ни развернуться, ни лечь! Вместо дверей - ничего. Просто коновязь. Перегородки высотой 1 м! "А зачем выше?" - удивлялись в администрации ипподрома. "Вот в кавалерии, например, лошадям вообще подвесные перегородки делали (ну на цепях такие палки висят), и ваши привыкнут" - очень весело нам отвечал новый руководитель. Тогда стало ясно - коники там просто погибнут! Каждый день мы ходили в администрацию и умоляли не переставлять туда старых лошадей. Повезло. Переехали всего лишь в летнюю конюшню. Но вскоре - новая репрессия. Люди приходили к лошадям каждый день. Кормили, чистили, отбивали, ездили сами (конюхи почти все разбежались к тому времени). И людей перестали пускать на территорию ипподрома - это был новый запрет руководства. Охрана с автоматами теперь охраняла все входы и выходы. Но люди шли, шли взрослые и дети, потому что любили своих гнедых и вороных. Шли уже не через проходные, а через заборы и дырки в заборах. Охрана, дежурившая на территории, отлавливала и отводила в ближайшее отделение милиции (якобы для выяснения личности). Многие не выдерживали подобного унижения и больше не приходили. Но самые упорные появлялись в конюшне каждый вечер (кто после работы, кто после учёбы). Так прошел месяц. И снова атака сверху. "Не выпускать лошадей из конюшни!" - приказ дирекции ипподрома. Вообще! Никуда! Никогда! Казалось, это конец! Сколько лошадь сможет простоять в деннике без движения? День, два, неделю... Теперь и в конюшне появилась охрана с автоматами! В течение нескольких недель!!! Даже лучше так: НЕДЕЛЬ!!! Нам снова повезло. Охранники, видимо, любили животных больше, чем их начальство. Каждый вечер после проверки мы выводили лошадей из денников в проход конюшни и по несколько часов водили по проходу. Лошади передвигались по конюшне, как заключённые, которые "мотают" срок за преступление! Водили долго, до изнеможения. Голова начинала кружиться и у лошадей и у людей, но ходили. От стенки к стенке - 50 метров. Глухой топот копыт по бетону молотом бил в ушах. Голос тренера: "Меняем направление!" Через 10 минут снова: "Меняем направление!", через 10 минут... уже не помню, сколько раз мы прошли их туда-сюда. Никому из лошадей даже не приходило в голову побуянить или поиграть. Все ходили понуро, с трудом переставляя ноги, потому что ноги у них к тому времени стали опухшие от долгого стояния и недостатка движения. Даже охранники вздыхали, глядя на них, но ничего не могли поделать - приказ. К заботам нашим теперь присовокупилось еще и лечение: сбой в режиме работы животного всегда ни к чему хорошему не приводит. Отекали ноги, и их приходилось массировать - 17 лошадей, 68 ног - каждую надо намазать мазью и растереть. У некоторых поднималась температура, возникали колики и т. д. Коники слабели на глазах. У каждого стали выпирать ребра и маклаки. Все болячки, которые когда-то были и прошли, вновь повылезали. Лечить уже приходилось серьезно - у кого ноги, у кого плечи, у кого лёгкие, сердце, почки... Ветеринарные врачи ипподрома ходили к нам почти каждый день. И все это время мы обивали пороги различных организаций с просьбой о помощи. В ответ - тишина. Так прошли ещё два месяца. Мы попросили обследовать (уже в очередной раз) всех лошадей и дать заключение по их состоянию здоровья. Результат был шокирующий: по прогнозам врачей две лошади уже были на грани смерти! Мы вновь обратились к администрации. На этот раз у нас на руках было заключение врачей. И, ура, нам разрешили. Нам разрешили, наконец, выходить на улицу, на воздух, на солнышко! Целых.....1 раз в неделю на один час!!! Всего один час! Тогда пришлось идти на хитрость. Охрана, которая поначалу даже ночевала на конюшне, стала уходить после 21-00. И все, кто ещё находил в себе силы приходить на конюшню (всё также тайком пробираясь через заборы), приходили после ухода охраны и тайком выводили на прогулку (именно прогулку, а не работу). Теперь-то стало ясно, что все всё видели, но никто не стучал наверх. Тогда даже небольшой курьёз произошёл. Охранник почему-то задерживался, а ребята потихоньку начали одевать уздечки (надеялись - не заметит, а если заметит, то не догадается. Наивные!). Надели и стоят, ждут, когда же он уйдёт. А охранник к ним подошёл сам и говорит: "Чего же вы стоите? Стемнело уже. Не видно. Выводите скорее!" Естественно, все пулей вылетели на прогулку. Я точно знаю, что несколько охранников в то лето уволили за то, что они нам помогали. Работать лошади не могли - сил не было. Каждую ночь мы забивались в леваду около какого-нибудь тренотделения и разминали наших бедолаг. Домой возвращались глубоко за полночь. Так прошло все лето. К осени (2001 - прим. автора сайта) нам разрешили уже два раза в неделю выгуливать лошадей, а потом, к зиме - три. Лошади потихоньку стали оживать. Нет - нет, они не бесились, не прыгали, не брыкались. Просто интереса к жизни у них в глазах стало чуть-чуть больше. Интереса и надежды... Но чуда не произошло. Руководство осталось твёрдым в своих намерениях, и в конце января (2002 - прим. автора сайта) нам пришлось навсегда покинуть ипподром. Часть лошадей раскупили. Но основной состав переехал на новое место жительства. Теперь мы снова пытаемся возродить всё то, что было разрушено за прошедший год. Думаю, что нам это удастся сделать. Юлия Комиссарова, 2002 год |
|